Стена. От этого самого известного архитектурного сооружения немецкой столицы сегодня остались тонны бетона, велосипедная дорожка вдоль бывшей границы и воспоминания местных жителей, которых она преследует как привидение.

Когда-то вокруг Западного Берлина стояли триста две сторожевые башни. Сегодня из них сохранилось всего две. В одной из них, на самом верху, сидит 69-летний Юрген Литфин, а рядом с ним - кукла в человеческий рост, в шлеме и униформе пограничных войск ГДР, с биноклем в руках. От вида этой куклы становится не по себе. Литфин смотрит на противоположный берег реки Шпре - на Западный Берлин и на новые жилые дома, которые появились здесь после мирной революции 1989 года. Эти дома, выкрашенные в белый и розовый цвета, окружают теперь башню с трех сторон.

«Раньше, однако, вид был посимпатичнее». - ворчит он. Во времена ГДР в башне дежурили 12 пограничников. Литфин любит рассказывать, что иногда они так напивались, что не могли охранять границу. И чтобы остановить пьянство пог­раничников, партийное руководство посылало сюда доносчиков из министерства госбезопасности «Штази». Но это уже совсем другая история.

Однако в тот день, когда восточный немец Юрген Литфин пытался бежать через границу из ГДР в Западный Берлин, пограничники были трезвы. «Сволочи», - вздыхает он.

Литфин - сварщик по профессии. При попытке бегства в Западный Берлин его арестовали. В 1981 году правительство Федеративной Республики Германия выкупило его из заключения. Прошло много лет и именно Литфин спас от сноса эту пограничную башню «Кильский угол» (Kieler Еск) и устроил в ней миниатюрный музей.

«Это мой личный вклад в демократию», - говорит он. Для него это не просто музей. Это и место для печальных воспоминаний. В этой башне изо дня в день Юрген Литфин рассказывает трагическую историю своего брата, который 24 августа 1961 года стал первой жертвой Берлинской стены, всего через одиннадцать дней после начала ее строительства.

Здесь, недалеко от берлинской больницы «Ша­рите», 24-летний портной Гюнтер Литфин собирался переплыть через Шпре, чтобы попасть в сектор Берлина под контролем войск союзников. Литфин ничего не знал о приказе, который получили пограничники: стрелять на поражение. «Иначе бы он точно не поплыл и уж точно не средь бела дня», - говорит его брат. С железнодорожного моста в 40 метрах отсюда полицейские открыли огонь. Понтер Литфин не мог плыть ни назад, ни вперед. До тех пор, пока комиссар полиции ГДР Герберт не оборвал жизнь несостоявшегося беженца прицельным выстрелом в затылок.

За тот выстрел министр внутренних дел ГДР вручил Герберту почетный знак «народной по­лиции», дорогие часы и премию в 200 марок.

«Сволочи», - повторяет Юрген Литфин. Газета «Нойес Дойчланд», центральный орган Социалистической единой партии Германии, так сообщила о смерти его брата: Гюнтер Литфин пытался «совершить преступление» и поэтому хотел сбежать на Запад.

Вилли Брандт, тогдашний бургомистр Западного Берлина и будущий канцлер ФРГ, распорядился поставить убитому восточному немцу памятник. Позднее, в ходе благоустройства набережной, па­мятник пропал. Его нашли случайно, через четыре года. Юрген Литфин отреставрировал его на пожер­твования и установил на прежнем месте. В своей одинокой борьбе за сохранение памяти об убитом брате он чувствует себя забытым - прежде всего городской администрацией Берлина и политическими партиями.