Между двумя огромными контейнеро­возами покачивается судно, явившееся сюда из прежних времен: такелажные канаты, изящные, словно скрипичные струны, и три мачты, устремленные в небо над портом Ушуая на юге Аргентины. Парусник «Европа» станет нашим домом на ближайшие 53 дня. После предыдущих антарктических походов судно местами слегка покрылось ржавчиной.

Скоро с нами на борту оно отправится в последнее в этом сезоне плавание - от мыса Горн до мыса Доброй Надежды. «Европе» предстоит долгий путь к самому пустынному побережью в мире.

На пристани местные жители с любо­пытством рассматривают наш трехмач­товый барк - редкий экземпляр, словно предназначенный для съемок фильма о пиратах. В общую картину отлично вписывается колоритная фигура гол­ландского капитана Клааса Гаастры - с пышной бородой, длинными локонами и серьгой в ухе. По деревянному трапу мы поднимаемся на борт. Экипаж встречает нас кофе и чаем. Мы присматриваемся к морякам: с этими людьми нам предстоит в течение более семи недель делить пространство барка шириной 7,5 и длиной 56 метров. Они тоже на пороге своей заветной мечты - пройти, лавируя между глыбами вечных льдов, 4100 морских миль (7600 километров) до самого Кейптауна.

Вот 64-летний голландец Йозеф, или просто-напросто - Сьеф, в прошлом пре­подаватель биологии: «Еще мальчишкой я прочел целую уйму книго морских путешествиях. И с тех пор мне не дают покоя море и громадные волны!» Или Мишель и Поль с британского острова Гернси, что в проливе Ла-Манш, которые обеими руками держат свои чашки. Ини­циатором поездки была Мишель, а вот ее муж Поль, судя по всему, настроен до­вольно скептически. 68-летняя Джеки, громкий раскатистый смех которой раз­носится по всему барку, небрежно обло­котилась на поручни. Она живет в Кейптауне, и прилетала сюда, на самый край Южной Америки, только затем, чтобы вернуться домой таким вот экстраваган­тным способом.

Вольфрам из Германии встретился с «Европой», как со старой знакомой: он служил на ней матросом еще в далеких 1970-х. В те времена «Европа», нарядно сверкая красным лакированным корпусом, была пришвартована на Эльбе и выполняла функции маяка. Судно спустили на воду со стапелей гамбургской верфи еще в 1911 году, а в 1986-м переделали в трехмачтовый барк с 32 парусами. С 1994 года оно вступило в немногочисленные ряды парусников, сохранивших мореходные качества.

Пока механики закачивают в топливные цистерны «Европы» 20 000 литров горючего, руководитель экспедиции по имени Тьяллинг объясняет, как пользо­ваться спасательными жилетами и плотами, а заодно и что нужно делать, если кто-то упадет за борт: «Кричите этому человеку, что он должен плыть. А то мно­гие об этом в панике просто забывают».

Затем судно отчаливает. Члены экипажа карабкаются по снастям, развязывают узлы, и полотна парусной ткани водопадом устремляются вниз. Под присмотром экипажа каждый из нас как умеет помогает завершить этот маневр и любуется на распущенные паруса.

Раздается вой сирены - и легкий за­падный ветер уже несет нас к проливу Бигля. Парусник медленно скользит вдоль побережья Южной Америки, а пассажиры восхищаются тюленями и громадными колониями Магеллановых пингвинов. Команда между тем устанавливает защитные сетки и заградительные канаты - дополнительные меры безопасности при переходе через внушающий ужас пролив Дрейка.