В путь-дорогу вышли только пятеро. В их числе Джеки - «Меня морская болезнь не берет!» - и Вольфрам, старый морской волк. Тем временем томящуюся в двенадцатой каюте Шерон из Австралии уже не совсем греет мысль купить себе парусную яхту, а Джейсону из Техаса из девятой больше уже не хочется стать моряком.

Встречный ветер гонит океанскую зыбь. «Европу» попеременно одолевает то бортовая, то килевая качка, что очень чувствительно отражается на состоянии желудка. Да, конечно, мы все прослушали советы, как справиться с морской болезнью, однако есть некоторые «но». Моряки рекомендуют «свежий воздух и пристальное разглядывание горизонта» - но кому под силу провести на палубе три дня при такой-то погоде?

«Акупунктура» - но только кто припас столько игл? «Никакого мяса» - как будто кто-то способен вообще что-нибудь есть! Судовой врач Лин ходит от койки к койке и каждому напоминает о питье. Может, пару крекеров? Нет, спасибо. Капитан Клаас невозмутимо взирает на наши мучения. «Ничего, до сих пор все привыкали». Это обнадеживает.

Погожее ясное утро, айсберги сверкают на солнце. Странствующие альбатросы -огромные, как дельтапланы, - парят над барком и разглядывают пеструю кучку укутанных пассажиров. Шерон, часто щурясь, стоит на палубе, впервые после нескольких дней мучений; в свои 26 лет она - самая молодая участница экспедиции. Джейсон глубоко втягивает в себя прохладный воздух и хлопает в ладоши. «Дурдом с этой морской болезнью: как только волны улягутся, чувствуешь себя так, будто ничего и не было», - кричит он, полный энергии и задора. Мы смотрим на спокойную ледяную гладь моря. На горизонте появились киты. Некоторые из них подплывают совсем близко, и Клаасу ничего не остается, как застопорить ход. Четыре горбатых кита решают поиграть с нами.

У левого борта они высовывают головы из воды, затем ныряют и проплывают под днищем судна, а в завершение аттракциона, всплывая у правого борта, выпускают фонтаны воды. Мы мечемся от одного борта к другому с фотоаппаратами в руках. Команда называет эти игры Spyhopping («высовывание головы из воды») - когда кит вначале высовывает из воды свою огромную, покрытую бородавками голову; расправляет, словно крылья, белые грудные плавники; на мгновенье застывает втакой позе, а затем обрушивается назад, в море.

За обедом все говорят только о китах. Мы едим хлеб собственного приготовления, сыр, ветчину, салат и суп - экипаж решил регулярно вносить разнообразие в наше обеденное меню. Затем по сигналу корабельного колокола собираемся в палубной рубке. Там капитан и начальник экспедиции Тьяллинг инструктируют нас, как правильно сходить на берег и какие экскурсии позволяет погода, а заодно отвечают на вопросы. Сегодняшняя программа - «Мы высаживаемся на остров Айчо».

Матросы спускают на воду обе спа­сательные лодки «Зодиак». Даже при легкой волне не так просто пересесть с барка на надувные лодки. На берегу нас встречает Тьяллинг и помогает выбраться на сушу. И мы впервые оказываемся в царстве пингвинов. Самый распростра­ненный здесь вид называется антаркти­ческим пингвином (Pygoscelisantarcticus). Вольфрам, матрос из Берлина, присажи­вается на берегу. К нему вразвалку уст­ремляются несколько животных и окру­жают старого моряка.

«Пингвины не боятся нас, - растроганно говорит Сьеф. - Наверное, именно так и бывает в раю». Мы идем в глубь острова, к месту с хорошим обзором. В бинокль смотрим на морского леопарда (Hydrurga leptonyx), схватившего пингвина и методично ко­лотящего его тушу об воду. Морской леопард таких размеров ежедневно убивает по нескольку пингвинов.

Промерзнув до самых костей, полные незабываемых образов в наших головах и памяти фотоаппаратов и видеокамер, мы отправляемся обратно, на парусник. На ужин подают антрекот с картофельным пюре. Те, кто еще совсем недавно страдал от морской болезни, едят с особым аппетитом.