В джунглях мы застаем выдр за охотой. Местные жители называют их «лобос дель рио», то есть «речные волки». У них острые как бритва зубы, живут они семьями. С голодными выдрами лучше не встречаться даже крокодилу.

После охоты выдры подплывают к лежащему в воде дереву. Держа в лапах трепещущих пираний, они облокачиваются на ствол, как на стойку в суши-баре, и откусывают рыбам головы. Отобедав, они с писком чистят друг другу шерстку. Мы смотрим на них сорок пять минут, которые пролетают как одно мгновение. В джунглях вообще теряешь чувство времени. Перестаешь считать минуты, часы, дни. Так все десять дней, проведенные нами в Ману, сливаются в один поток впечатлений. В джунглях забываешь об остальном мире.

Стоя на дощатой смотровой площадке, мы ждем короля местных джунглей — тапира. Это самое тяжелое животное, обитающее в национальном парке Ману. Весят тапиры около 250 килограммов, выглядят как бегемоты с хоботом и приходятся родственниками лошадям. У них округлый круп и вытянутая морда, которой они пробивают густые заросли.

Тапиры ведут ночной образ жизни. Днем спят, а по ночам пасутся — кормятся листьями, плодами и ветвями деревьев, а еще лижут так называемые солонцы — покрытые солью участки глинозема. Два вечера подряд впустую прождав тапиров, мы решаем заночевать прямо на смотровой площадке рядом с таким солонцом. Время идет, а тапиров все нет. Все молчат, чтобы ненароком не спугнуть зверей.

Ночью начинается дождь. Наутро он перерастает в тропический ливень с грозой. Смотровая площадка превращается в остров посреди залитых водой джунглей. Пора уходить. Закутавшись в дождевики, мы бредем по колено в воде, перепрыгивая через глубокие рытвины, пробираемся по топям, перелезаем через скользкие древесные стволы. Я вымокла до нитки и боюсь, как бы в меня не ударила молния.